�о он оставил одежду свою в руке ее, побежал и выбежал вон.
И случилось после этих происшествий, жена господина его возвела взоры свои на Йосефа, и сказала: ляг со мною: Рассказ об Иосифе и жене Потифара перекликается и противопоставляется предыдущему рассказу о Йеhуде и его женах, выявляя еще один аспект разницы между Иосифом и Йеhудой.
Жена Потифара – символ женского начала Египта. Она видит жизненную силу семени Израиля и хочет заполучить его себе. Это постоянное испытание, подстерегающее еврея в галуте.
Как же сделаю я это великое зло и согрешу пред Богом: В сопротивлении Иосифа мы видим, что его этические доводы базируются на религиозной основе. Еврейский монотеизм включает в себя не только представление о Едином Боге, но и уверенность в том, что этот Бог требует от человека морального поведения. Именно такой этический монотеизм смог стать основой дальнейшего духовного развития человечества.
В один из таких дней: Мидраш говорит, что речь идет о праздничном дне, когда все ушли на празднование, и никого не было дома.
Он вошел в дом делать дело свое: Почему Иосиф работает, если все ушли праздновать? Мидраш приводит две точки зрения: либо он действительно занимался в тот день какими-то рабочими делами, либо решил поддаться на уговоры жены Потифара, и тогда «делать дело свое» означает отношения между ними, о которых они заранее сговорились. Мидраш полагает, что лишь в последний момент Иосиф передумал и убежал, потому что перед ним вдруг предстал образ его отца. Т.е. согласно этому мидрашу, Иосиф в конце концов не поддался на уговоры жены Потифара из-за ощущения своей семейно-национальной идентификации, а не только по религиозным мотивам.
Для Иосифа, как для праведника материального типа, главную опасность представляет угроза физической ассимиляции среди других народов. Для него важно остаться евреем, и поэтому он останавливается именно перед опасностью смешанного союза и рождения потомков в нем.
А вот для Йеhуды это не является проблемой, так как он считает, что его особая еврейская духовность столь сильна, что ассимилирует в себе всех, кто придет извне.
Оставил в руке ее одежду свою и выбежал вон: В истории с женой Потифара два элемента привлекают наше особое внимание: во-первых, очень подчеркнутая роль одежды Иосифа, и, во-вторых, то, что слово «выбежать наружу, вон», hа-хуца – повторено четыре раза: стихи 12, 13, 15, 18. (Интересно, что это слово употребляется в Торе еще только в двух местах – и именно там, где речь идет о левиратном браке, при этом там говорится о том, что нужно, наоборот, «не выйти наружу», а остаться в семье – что перекликается с историей Йеhуды и Тамар). И это означает, что «выйти наружу» – очень важное понятие для Иосифа. Он «выбегает наружу» не только от приставаний жены Потифара, он вообще стремится «наружу». И для него также важна проблема одежды – которую однажды сняли с него братья, а теперь жена Потифара.
Иосиф является «человеком мира», он хочет вырваться наружу из тесных рамок Страны Израиля, из традиционного занятия скотоводством, из жизни в рамках семейного клана или узко-национального содержания. Его влекут большой мир, великая цивилизация Египта, развитая культура земледелия. В рамках этой жизненной позиции одежде придается особое значение и важность: ведь во внешнем мире она должна быть достойной, иначе с тобой не захотят иметь дело.
И окружающий мир (братья, жена Потифара), снимая с Иосифа одежду, указывают ему на ошибочность и поверхностность его оценки. Однако Иосиф не готов пока что воспринять этот урок. Он ощутит бренность одежды лишь к концу жизни, когда призовет сынов Израиля исполнить его завещание: «вынесите кости мои отсюда» (50:25)== 53.3. Потифар переводит Иосифа в темницу (01:39:13-01:39:23) ==
(13) И было, как увидела она, что он оставил в руке ее одежду свою и выбежал вон,
(14) То кликнула домашних своих и сказала им: посмотрите, он привел к нам человека, еврея, посмеяться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною; но я закричала громким голосом.
(15) И он, услышав, что я подняла голос свой и закричала, оставил одежду свою и побежал, и вышел вон.
(16) И оставила она одежду его у себя до прихода господина его в дом свой.
(17) И пересказала ему те же слова, говоря: пришел ко мне раб-еврей, которого ты привел к нам, посмеяться надо мной.
(18) Но когда я подняла голос свой и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон.
(19) И когда услышал господин его слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: «подобные вещи сделал со мною раб твой», то воспылал гнев его.
(20) И господин Йосефа взял его и отдал его в темницу, где заключены узники царя. И был он там в темнице.
(21) И был Господь с Йосефом, и простер к нему милость, и даровал ему благоволение в очах начальника темницы.
(22) И отдал начальник темницы в руки Йосефа всех узников в темнице, и во всем, что там делали, он был распорядителем.
(23) Начальник темницы и не смотрел ни за чем, что в руках его, потому что Господь был с ним, и во всем, что он делал, Господь давал успех.
Кликнула домашних своих и сказала им: Для того, чтобы муж поверил ей, жена Потифара предварительно создает общественное мнение, обращаясь к своим домашним.
Он привел к нам человека, Еврея, посмеяться над нами… Пришел ко мне раб-еврей, которого ты привел к нам, посмеяться надо мной: Жена Потифара представляет происшедшее слугам и мужу по-разному. Слугам она говорит, что есть кто-то, кто привел Иосифа (и это ее собственный муж), чтобы «посмеяться над нами», всеми нами – и этим как бы уравнивает их с собой, чтобы добиться большей общественной поддержки. А мужу она сообщает, что «этот раб иври» сам пришел – и пришел посмеяться именно над нею, т.е. от него исходит угроза их семье.
И когда услышал господин его слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: «подобные вещи сделал со мною раб твой», то воспылал гнев его: Потифар вначале не очень отреагировал на ее слова, и поэтому она добивается его гнева, добавив: «Подобные вещи делал со мною раб твой». Мидраш же поясняет, что она сказала это ему во время интимных отношений между ними.
И господин Йосефа взял его и отдал его в темницу, где заключены узники царя: Похоже, что Потифар, несмотря на умело вызванный женой гнев, не очень-то верит ей, иначе он просто казнил бы Иосифа. Однако по столь страшному обвинению Иосиф всего лишь попадает в тюрьму – причем не в обычную тюрьму, а в привилегированную «спецтюрьму» для сановников, которая была подчинена лично Потифару. Далее мы видим (40:03-04), что Потифар оставался «господином Иосифа» и сохранял связь с ним, поскольку понимал его талантливость и важность.
Начальник темницы и не смотрел ни за чем, что в руках его, потому что Господь был с ним, и во всем, что он делал, Господь давал успех: Этот стих параллелен стиху 39:6 («Потифар не знал при нем ничего…»). Куда бы Иосиф ни попал, он становится управляющим, - но не хозяином, над ним всегда есть более высокое начальство. Он был главным над братьями в доме отца, затем управлял поместьем Потифара, потом тюрьмой, а затем всем Египтом – потому что все видели, что «во всем, что он делал, Господь давал ему успех». Еврейское умение преобразования мира, умение управления материей – огромно. Мы должны только помнить, что оно имеет смысл лишь тогда, когда оно не самоцель, но фундамент для продвижения более высоких ценностей.
Сам же Иосиф, обладая огромным потенциалом для исправления мира, дважды не проходит экзамен. Первый раз у отца: ситуация заканчивается поражением, его продают и отсылают в Египет; второй раз в доме Потифара, где события тоже заканчиваются его поражением, и его отсылают в тюрьму. Иосиф не только великий человек, но и праведник, однако он слишком сосредоточен на себе. Он сперва восхищается сам своими снами (т.е. своей мечтой, жаждой исправления мира), а потом прихорашивается, восхищаясь своей красотой и умением управлять домом Потифара – но он не понимает и не чувствует, что вся его работа нужна в этом мире лишь затем, чтобы заложить фундамент для будущего, для царства Йеhуды. Иосиф должен был пройти через рабство, тюрьму, власть над Египтом и разочарование в последствиях всех своих социальных экспериментов, - чтобы в самом конце жизни сказать: «Бог направил меня сюда подготовить для вас почву» (50:20). Именно это станет его исправлением, переходом от Иосифа к Машиаху бен Йосефу.
53.4. Две стороны еврейской избранности, сегула и бехира
Как мы уже отметили выше, история Иосифа и жены Потифара следует непосредственно за историей Йеhуды и Тамар, побуждая нас сравнить их.
Иосиф, в ситуации с женой Потифара, не поддается искушению, не совершает проступка. Йеhуда, в отличие от него, сначала совершает проступок с Тамар, а затем исправляется. Иосиф принадлежит к категории праведников, а Йеhуда – исправившихся грешников. Центр жизни Иосифа – материальное исправление мира, центр жизни Йеhуды – духовное исправление.
Развитием потенциала Иосифа и Йеhуды являются категории Машиах бен Йосеф, национально-светский мессианский аспект, и Машиах бен Йеhуда, и далее бен Давид, - национально-религиозный мессианский аспект. Их соотношение между собой связано с двумя сторонами еврейской избранности, называемыми сегула, «избранность по природе», и бехира, «избранность по выбору». Бехира означает свободный выбор следовать еврейскому Учению, а сегула – это та часть души, которая неуничтожима вне связи с поступками и не зависит от соблюдения заповедей, которая при любых условиях оставляет еврея евреем. У нерелигиозных евреев их еврейство – это сегула, а у религиозных – сегула и бехира вместе. В сознании религиозных евреев бехира преобладает над сегула, религиозный еврей на первое место ставит именно еврейское поведение. Нерелигиозный же еврей скажет, что «раз родился евреем, то навсегда и остаешься им» – и это акцентирование сегула.
Для Иосифа и Машиаха бен Йосефа, национально-светского еврейства, важна, прежде всего, сегула. Увидев Иосифа в Египте, братья приняли его за египтянина – т.е. он выглядел и вел себя, как все остальные в языческом Египте. Однако как бы он ни вел себя и как бы ни одевался, он остается евреем. И для него самым страшным является физическая ассимиляция, т.е. связь с нееврейкой, вследствие чего его дети уже не будут похожи на него.
Иосиф может потерять свою сегула при личной ассимиляции, и поэтому в случае падения у него практически нет возможности простого возврата. Его нееврейские дети могут вновь стать евреями лишь через религиозный параметр. Эта невозможность вернуться очень сдерживает Иосифа и играет важную роль в благочестии его поступков.
Но Йеhуда – это совсем иной тип избранности, для него сегула – только основа, базис для проявления дальнейшей бехира, «избранности через выбор», и для него всегда открыт путь тшувы, раскаяния.
Тамар смогла остановить падение Йеhуды, дав ему возможность начать исправление. Раскаявшись, он не только возвращается на свое место лидера, но и переходит на более высокий уровень, продвигая тем самым линию Машиаха.
Мы уже ранее подробно обсуждали, что Машиах может вырастать только в трудной, проблемной и неблагополучной ситуации, поэтому одно из имен Машиаха это «сын падения». Если после этого произошла тшува, раскаяние, - то это не только ретроактивно исправляет преступление, но и поднимает человека выше, чем он был до проступка. Раскаяние ретроспективно делает происшедшее падение в каком-то смысле «полезным», направленным на добро, – и поэтому раскаяние раскрывает даже те искры божественного света, которые содержатся в совершенном ранее грехе и которые не могли бы быть раскрыты праведником.
Поскольку Йеhуда способен раскаиваться, - то для него, в отличие от Иосифа, падение не является критически безвозвратным. Наоборот, через раскаяние и возвращение он и прокладывает путь Машиаху.
Предшествующий текст Торы
Развернуть все
Свернуть все
