TEMP:04●22●02-04●22●04

20.7. Кризис в Моаве (4:22:02—22:04)

(2) И Балак, сын Циппора, увидел все, что Израиль сделал Аморреям.

(3) И весьма устрашился Моав народа этого, потому что тот был многочисленным; и опостылела жизнь Моаву из-за сынов Израиля.

(4) И сказал Моав старейшинам Мидьяна: теперь объест народ этот все, что вокруг нас, как поедает бык зелень полевую. А Балак, сын Циппора, был царем Моава в то время.

(2) И Балак, сын Циппора, увидел все, что Израиль сделал Аморреям После того, как Балак увидел разгром очень сильных местных царств, Сихона и Ога, он понял, что баланс сил в регионе изменился. И хотя физически евреи не угрожали Моаву, Балак не мог продолжать жить как раньше, поскольку идеология, которую нес Израиль, была совершенно иной, чем у народов мира. И поэтому Балак решил нанести удар по еврейскому народу именно в рамках идеологии — то есть с помощью слов.

(3) И весьма устрашился Моав народа этого, потому что тот был многочисленным; и опостылела жизнь Моаву из-за сынов Израиля Здесь присутствуют два разных аспекта: вначале Моав «устрашился» из-за силы еврейского народа, а потом ему «опостылела жизнь», то есть соседство с Израилем стало идеологически невыносимым. Отметим, что пока Израиль не проявил себя в военно-политической области, идеология евреев не была никому интересна. Но как только он достиг военных побед, его идеи сразу стали важными. Пока ты беден, никому не интересно, как и о чем ты думаешь, но если ты успешен, твои идеи заслуживают внимания.

Таким образом, военные победы совершенно необходимы Израилю для его духовного влияния на мир. Это означает, что материальное завоевание должно предшествовать духовному влиянию. И поэтому сначала в разделе Хукат приводится рассказ о войне, а затем, в разделе Балак, обсуждается духовный конфликт.

(3) И опостылела жизнь Моаву из-за сынов Израиля Моав отнюдь не боится, что евреи его завоюют, но ему просто невыносимо жить рядом с ними. Евреи несут в себе столь сильный духовный заряд, что жить по-старому рядом с ними невозможно. И поэтому у Моава возникает идея объединиться с соседями, желающими жить по-старому, и нейтрализовать еврейское воздействие.

(4) И сказал Моав старейшинам Мидьяна Во всем рассказе Моав и Мидьян переплетены, они действуют совместно. Поскольку в традиции есть мнение, что и сам Балак, царь Моава, был по происхождению мидьянитянином — это может указывать на существование «мидьянской империи», одной из зависимых частей которой был Моав. Поэтому Балак советуется со старейшинами Мидьяна. И далее Моавитяне в основном действуют на «массовом народном уровне», а Мидьянитяне на уровне руководства. (В частности, простой народ соблазняют дочери Моава, а с Зимри, князем из колена Шимона, вступает в связь дочь одного из царей Мидьяна).

(4) Теперь объест народ этот все, что вокруг нас, как поедает бык зелень полевую Хотя этот народ не трогает нас самих, он трансформирует всю окружающую жизнь, «поедает все, что вокруг нас», и поэтому сосуществование с ним невозможно.

(4) А Балак, сын Циппора, был царем Моава в то время Слова «в то время» выглядят лишними, поэтому мидраш полагает, что это было особое время, нестандартная ситуация: Балак был не моавитянином, а мидьянским князем, недавно ставшим правителем Моава, он был новым лидером, неопытным и поддающимся панике.

(4) И сказал Моав старейшинам Мидьяна Балак обращается к мидьянитянам не только потому, что это его народ, но и потому, что считает их специалистами по идейной борьбе с Израилем — ведь Моисей много лет провел в Мидьяне, и оттуда же происходит его жена, там родились их дети. И вообще, вначале Моисей не хотел уходить из Мидьяна в Египет, чтобы вывести оттуда евреев, и это, видимо, неслучайно<ref>См. «Библейская динамика» на Исход, 3:11 и далее, www.ejwiki-books.com/pvd_5_moisei.html</ref>.

Более подробно идею «Мидьян как соблазн для Моисея» мы обсудим ниже.