TEMP:01●22●05-01●22●05
29.8. Авраам выбирает Ицхака (01:22:05)
(5) И сказал Авраам отрокам своим: «Сидите здесь с ослом, а я и этот отрок пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам».
Сидите здесь с ослом: Ничто не мешало Аврааму идти вместе со всеми своими спутниками до самой вершины горы. Но, «увидев издалека это место», ощутив необходимость принятия решения, - Авраам сам делает важнейшее действие, он выбирает Ицхака и отделяет его от Ишмаэля и Элиэзера.
А я и этот отрок пойдем туда: До этого Ицхак был навязан Аврааму в наследники. Но после того как Бог снова сделал проблему наследования открытой, - Авраам, сосредоточившись на этом в течение трех дней дороги, делает выбор уже самостоятельно.
Когда Авраам сам, без прямого Божественного указания, выделяет Ицхака и понимает, что должен пойти с ним дальше, оставив остальных на месте – это является для него очень важным личным продвижением. Лишь после такого самостоятельного решения может начаться их диалог. Тора не рассказывает нам ни о каких разговорах Авраама и Ицхака до этого, пока они жили вместе в Беэр-Шеве. Видимо, серьезного диалога между ними не было, поскольку Авраам не был готов к нему. И только после того как Авраам сам выделил Ицхака, диалог стал возможен.
Авраам также указывает Ишмаэлю и Элиэзеру «оставаться с ослом». Слово хамор, «осел», имеет общий корень с хомер, «материальность». (И также концепция о «Мессии, едущем верхом на белом осле» означает, что духовность, Машиах, продвигается на базе материальности, причем материальности белой, очищенной. Таким образом, материальность – это не нечто чуждое и мешающее духовности; напротив, она является ее фундаментом). Ишмаэль и Элиэзер приравнены к ослу не в смысле «животности», а в том, что они целиком остаются в Этом, сугубо материальном мире.
Мидраш рассказывает, что Авраам, после того как «увидел то место издалека», спросил своих спутников о том что они видят на горе. И только Ицхак ответил, что он (как и сам Авраам) увидел там образ Храма; Ишмаэль же и Элиэзер ничего не увидели, и поэтому Авраам оставил их «с ослом», в рамках материальности.
Своим указанием принести Ицхака в жертву Бог отделил Ицхака от статуса наследования Аврааму, «распилил» связь между ними. И теперь, когда Авраам выделяет Ицхака от других не под давлением ситуации, а по собственному выбору, он соединяется с ним «лицом к лицу», вместо прежнего соединения «спина к спине». Он осознает, что никаких других вариантов, кроме Ицхака, у него нет. И с этого момента Авраам идет с Ицхаком свободно, осознанно, а не вынужденно – хотя он и не знает, что произойдет дальше.
Поклонимся, и возвратимся к вам: Авраам говорит отрокам, что они с Ицхаком «поклонятся и возвратятся», во множественном числе – т.е. надеется на позитивное разрешение ситуации, хотя он и не знает, каким образом это получится. Но, в любом случае, Ишмаэль и Элиэзер ему теперь уже не попутчики, и он также понимает, что для продолжения Учения они с Ицхаком должны быть вместе.
29.9. «Преклониться и вернуться»
Слова «поклонимся, и возвратимся к вам» выражают также очень важную и нетривиальную концепцию иудаизма о связи мистического переживания с окружающей реальностью.
Ништахаве, «поклонимся» – это грамматически очень сложное слово. Его сожно понять как возвратную глагольную форму биньяна hиштаф’эль, буква «шин« в котором не коренная, а является частью формы. (Этот редкий биньян не входит в число семи биньянов, распространенных в современном иврите). В таком случае, корнем слова ништахаве является хет-вав-hей, и он напоминает нам об имени Хавы (Евы), «матери всего живущего» (3:20). Т.е. ништахаве, «поклонимся», означает «возвратимся к источнику всей жизни».
Отметим, что имеется в виду не поклон в современном смысле слова, но преклонение, падение ниц. Такая форма приветствия была принята по отношению к царям и к Богу, и она выражала самоуничижение и полное самоотречение. В категориях мистики такое преклонение есть растворение в Божественности, когда человек перестает быть собой, становится «ничем» и этим достигает единения с Божественностью.
И тут мы видим отличие еврейской мистики от мистики других народов. У нееврейских мистиков распространено представление о том, что цель человека это полностью слиться с Богом, перестать быть отдельным существом, раствориться в Божественности. Но еврейский мистический идеал иной: чувство растворения в Божественности очень важно, но после этого обязательно нужно вернуться обратно, к себе. Главное это даже не само слияние, но возвращение после него.
И вернуться нужно не с пустыми руками, а принести с собой в этот мир частицу мистического переживания.
Когда Авраам говорит, что «мы поклонимся и возвратимся к вам», - он выражает идею о том, что после преклонения и полного растворения в Божественном можно вернуться к земной жизни, и это совершенно необычно.
Иудаизм – это религия жизни в этом мире, а не религия смерти, реализующаяся в загробной жизни. Тора говорит: «Жизнь и смерть предложил Я тебе, так выбери жизнь» (Втор. 30:19). Акеда говорит о том, что смерть не состоялась, а жизнь возобновилась.
Выражение той же идеи мы видим позже, в эпоху Храма, когда первосвященнику, входящему в Йом Кипур в Святая Святых, привязывали к ноге веревку. Иногда смысл этого действия объясняют тем, что если Первосвященник вдруг умрет там, в Святая Святых, то можно будет вытащить его за эту веревку, поскольку никому больше нельзя туда входить. Однако такое само по себе весьма маловероятно, и у этого обычая есть более простое и естественное объяснение. Первосвященнику привязывали веревку для того, чтобы напомнить ему, что он должен выйти из Святая Святых – чтобы у него не возникало соблазна остаться там навсегда. Место Святая Святых столь возвышенно, дает столь явное ощущение единства с Богом, что Первосвященник может не захотеть вернуться. Но это будет неправильной установкой, и мы должны напомнить ему, что он находится в Святая Святых только как наш посланник, для того, чтобы вынести оттуда нечто в наш обычный мир. Веревка «вытаскивает» Первосвященника, удерживает его от желания «остаться на небе» (т.е. от смерти). Поэтому после выхода первосвященника из Святая Святых, т.е. по окончании Йом-Кипура, устраивали пир – в честь того, что первосвященник и на этот раз смог вернуться оттуда с миром.
И таков общий подход иудаизма. В обычном мире нет явного прямого контакта с Богом, и поэтому иногда нужно входить в высшие сферы, отрываясь в определенной степени от нижнего мира. Но совсем отрываться от нижнего мира нельзя, нужно возвращаться. Входить же в высшие миры следует только для того, чтобы принести что-то вниз, а не ради самого этого возвышения.
