TEMP:01●19●30-01●19●31
25.9. Дочери Лота решают родить от него (01:19:30-01:19:31)
(30) И вышел Лот из Цоара, и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Цоаре. И жил в пещере, он и две дочери его.
(31) И сказала старшая младшей: «Отец наш стар, и нет человека на земле, чтобы войти к нам по обычаю всей земли».
И вышел Лот из Цоара: Цоар избежал разрушения, но сама катастрофа так сильно повлияла на Лота, что он решил удалиться от всего, что хотя бы косвенно связано с Содомом.
И стал жить в горе: Не на горе и не под горой, но посредине горы, в пещере, отдельно от всех. Между вершиной горы, Авраамом, и низом земли, Содомом, на полпути между добром и злом.
И жил в пещере: Уже жил постоянно. Лот не способен двигаться дальше, его потенциал исчерпался.
Отец наш стар: А поэтому не следует ждать, что он сможет решить проблему продолжения их рода, надо действовать самим.
Нет человека на земле: Эти очень странные слова. Дочери Лота не могут думать, что на всей земле не осталось людей – ведь им известно, например, что город Цоар не был разрушен.
Чтобы войти к нам: Также необычно построенная фраза. Обычно для обозначения интимных отношений используется лаво эль, «войти к», но здесь употреблено другое выражение, лаво аль. Такое выражение встречается еще только в одном месте Торы – в книге Второзакония (25:5), когда речь идет о левиратном браке («Если жить будут братья вместе, и умрет один из них, а сына нет у него, то пусть не выходит жена умершего за человека чужого, вне семьи ее: деверь ее пусть войдет к ней (лаво аль) и возьмет ее себе в жены»). Предлог аль обычно понимается здесь как добавление, «в добавление к умершему мужу».
Дочери Лота могут говорить о левиратном браке, только если они рассматривают себя как «вдовы погибшего Содома», а отношения с отцом как возможность «восстановить семя Содома».
Поскольку их отец «стар», то самостоятельно Содом уже не сможет возродиться. Но надежда на извлечение из него искр должна быть, иначе не сможет родиться династия Машиаха, ведь он должен выйти из Содома. И их отец несет в себе нужную содомскую искру и может продолжить мессианский процесс.
Будь у Лота еще энергия, он вполне мог бы взять себе новую жену, родить с ней детей, найти своим дочерям мужей – и мессианский процесс продвигался бы правильно. Но Лот сам уже не способен действовать, поэтому их слова «нет человека на земле» означают, что кроме Лота не осталось человека для левиратного брака с ними, и нет никого другого, способного извлечь искру Содома.
Мы отмечали, что у Лота в процессе жизни в Содоме пропадает естественное нравственное чувство, и поэтому он приходит к дикой идее отдать дочерей толпе содомитян. По простому смыслу текста это действие не реализовалось, но в некотором более глубоком смысле Лот «выдал дочерей замуж за Содом», и сейчас, после гибели города, они его «вдовы». Поэтому они считают себя морально обязанными возродить Содом - и более того, они настолько сильно привязаны к Содому, что готовы восстановить его даже путем связи со своим отцом, единственным оставшимся содомитянином.
Настоящий идейный содомитянин это не просто преступный, жадный и бездушный житель города, – а тот, кто считает позитивную часть идеи Содома прообразом будущего; тот, кто, несмотря на разрушение города, верит в его потенциальное мессианство. Дочерям Лота для продолжения рода нужен именно такой человек.
Конечно, на первый взгляд это выглядит чудовищным. Однако с формальной точки зрения то, что сделали дочери Лота, не было большим преступлением, потому что в культуре того времени связь дочерей с отцом хотя и была нежелательной, но не считалась строго запрещенной. И, кроме того, левиратный брак в те времена мог совершить не только брат мужа, но любой родственник (например, Тамар соблазняет своего свекра Иеhуду, чтобы связать его с собой левиратным браком). После дарования Торы такие виды связи стали запрещенными, но во времена Патриархов это еще допускалось.
Парадоксальным образом, дочери Лота хотят совершить хесед по отношению к Содому – городу, не признававшему хесед. Ибо происходит это уже вне Содома, на середине горы, «на полпути к Аврааму». Позитивная искра, которая содержалась в Содоме, не могла быть извлечена из него, пока Содом не был разрушен.
